Это было так странно. Раньше Эмма никогда не чувствовала себя настолько разбитой и подавленной, словно она была овощем. Конечно, прошло уже несколько лет после обращения Эммы, но смириться с происходящем ей не удавалось – день ото дня она видела все это, и все это ужасно разбивало ее. День ото дня Эмми терпела, ждала, надеялась, верила, но к сожалению, рано или поздно человек и даже вампир срывается. Это был один из тех дней, когда она не выдержала гнева, злости, да и просто ревности, чего уж таить.
На улицу опускалась ночь, Эмми каждое утро встречала с мыслью о том, что в этот день все наладится, и она наконец-таки сможет завоевать хоть частичку внимания Клауса, хоть немного. Но нет, день проходил, а все было по-прежнему. Возможно, Клаусу просто не по душе то, что Эмми была «молоденькой»? Но это все не имело значение для девушки, она знала одно, хотя и не  хотела признаваться в этом даже самой себе, - Клаус всегда был и будет таким – ему все равно, что рядом может стоять влюбленный в него человек или вампир, он будет продолжать играть в свои игры, не замечая этого маленького вампирчика на фоне других.
Эти мысли ни сколько не улучшили настроение Эмми, даже наоборот – ей захотелось рвать и метать, но больше всего ей хотелось найти этого Клауса и вмазать ему со всей дури. Да, ему не будет больно, возможно, он даже обратит на нее хоть какое-то внимание, но зато на душе у Эмми сразу станет легче и проще. Только вот шанс того, что ее заметят даже в такой ситуации был мал, очень и очень мал. Нет-нет, это не значит, что Клаус вообще не обращал внимания на новообращенную девушку, просто ей казалось, что этого мало. Она-то спала и грезила, а ему, казалось, было все равно, что за его спиной столько девушек, которым он нужен. Взять даже его сестру Ребекку.
-Все, возьми себя в руки! Ты это сможешь, ты же сильная! Вспомни о том, что у тебя и так много проблем, взять твоих же сестер, которых ты убила!… Не стоит тратить себя, свои нервы, на то, что бы рваться и метаться из-за какого-то парня! – Эмма хоть и говорила с такой уверенностью в голосе, таким злым блеском в глазах, но в то же время покачивалась на месте, надеясь, что из этих самых блестящих глаз не потекут слезы. Но голос Эмми не дрожал, ведь она знала, что если кто-то услышит хоть капельку неуверенности в ней, то все, это будет полный конец.
«Да, Эмма, ты шикарна! Тебе даже поделиться не с кем!» - саркастически подумала девушка, поджимая под себя ноги и устремив взгляд в раскрытое окно. Это было странно, ведь еще пару лет назад у нее было много подруг, много девчонок, с которыми Эмми могла поговорить обо всем на свете. А теперь – никого, она была абсолютно одна, словно ее отрезали от всего мира. Хотя, примерно так это и было – теперь она не была простой милой девочкой Эмми, она была вампиром. А у вампиров свои законы и правила. Эмма вообще не верила во всю эту нечисть, не верила и не хотела верить. Возможно, если бы не те события, что толкнули ее на этот поступок, она бы и не встретила этого Клауса, а значит, не было бы и проблем.
Но ведь у нее будет сотни лет на то, что бы все это закончилось…
Эмма посмотрела в сторону коридоров, что вели в эту комнату. Она слышала шаги, кто-то вошел в дом. Ей было все равно, кто там идет, лишь бы этого кого-то не приспичило заглянуть сюда. На всякий случай Эмма решила взглянуть в зеркало – хоть ее глаза и блестели от навалившихся слез, это можно было легко исправить, пара взмахов рукой по нижним ресницам и все – слез как не было.
Шаги двигались в направлении комнаты, что удивляло Эмму, но девушка лишь спустила ноги на ковер, встала и пошла к книжному стеллажу. Ей не хотелось попросту сидеть, никто не поверит, что она решила просто так посидеть и подумать о том, сколько всего она совершила и сколько еще осталось совершить. Это было бы глупо.
Поправив рукав футболки, Эмма начала пробегать глазами и пальцем по корешкам книжек. Фолианты были довольно старинными, хотя и не очень, им не было тысячи лет, но пара сотен точно уже исполнилось.
-Ну привет, Ребекка. Ты что-то искала? Если Клауса, то я его не видела уже несколько часов. – сказала Эмма, даже не повернувшись лицом к вошедшей девушке. По походке было понятно, кто шел. А раскрываться перед сестрой Клауса? Ха, на это Эмма не была согласна. За чем бы Бекка не пришла, она не узнает того, что скрывала Эмма, это было слишком личным, а говорить об этом было слишком больно. Сжав сердце, Эмма скривила гримасу, сжала кулачок и продолжила упорно смотреть на корешки книжек, уже не замечая написанных имен и названий – перед глазами опустилась полупрозрачная пелена, увлекая Эмму в мир грез, в котором девушка прибывала почти каждую минуту своей жизни.

Отредактировано Emma Hamilton (2012-02-06 22:28:44)

На просьбу повернуться Эмма отреагировала равнодушно, не подав признаков жизни, словно и не слышала слов Бекки. Играть с Древней было рискованно, но повернуться именно сейчас означало бы сдаться, проиграть самой себе, а этого Эмма не могла допустить. Лишь отойдя от этой скучной полки с книгами к другой, не менее красочной, познавательной или веселой, Эмма продолжала упорно вчитываться в названия. Какие же они были глупые – эти названия. Как же эти ученые любили придумывать новые замученные словечки, перефразировать простое слово в три непонятных. Нет бы только названия и имена были столь убогими, так еще и оформлением никто и заниматься не думал – темные, потертые, невзрачные жесткие переплеты с такими же темными и непонятными буквами на нем.
«Молчи, просто молчи! Ты же знаешь ее – она такая же, как и остальные Древние – лишь бы поиздеваться.» примерно так думала Эмма, скрипя зубами переходя все дальше и дальше вдоль стеллажа.
А то, что Бекка подтвердила предположение Эммы по поводу поисков Клауса, уж очень сильно поразили Эмму. Из-за этого девушка замерла как вкопанная, но лишь на доли секунд. Было странно осознавать, что Бекка была сестрой Клауса, они были разными, очень разными, и тем не менее были одной семьей. Видимо, и ей тоже Клаус устраивает всплески эмоций, но в отличии от Эммы, Ребекка смерялась с этим. Только вот Эм абсолютно не понимала такое спокойствие со стороны древней. Бекка же могла спокойно высказать Клаусу все, что о нем думала, почему она не делала этого? Хотя Эмма и знала ответ, но не хотела говорить себе самой об этом. Это казалось для Эммы странным и не понятным, ведь у нее все было с сестрами намного иначе, нежели в семье Клауса и Бекки.
-Нет, я не грезила. Вообще не понимаю, о чем ты говоришь. – в отличии от Ребекки, Эмма не хотела говорить об этом, точнее хотела, но просто боялась сорваться и заплакать. Намного проще было все отрицать, сжав кулачок и зубы, нежели раскрыть свою душу. Тем более внутри Эммы сжимался комок мыслей о том, что если довериться Бекке, то об этом узнает и Клаус. А это не внушало девушке ничего приятного, намного проще было все это скрывать и не показывать никому, порой даже самой себе внушать лишь то, что это самообман и что Клаус ей вовсе не нравится. Только стоит повторится – это все было самообманом, простым самообманом, даже несмотря на то, что день ото дня все повторялось, словно время перестало идти и замерло. Неужели именно так живут вампиры?
За окном лил проливной дождь, а небо было затянуто тучами, света луны и звезд не было видно, но, возможно, было слишком рано для того, что бы увидеть эту идиллию на небосводе? А эти капли дождя, что катились по стеклам окон то быстро, словно боясь проиграть гонку другой капельке, то медленно, словно отрекаясь ото всего другого шумного мира, так напоминали Эмме об одиночестве, в котором она пробудет еще очень и очень долго, что хотелось плакать навзрыд, как раньше, как в детстве, уткнувшись носом в подушку и забывшись. Раньше жизнь казалась легче, была уверенность, что рано или поздно одиночество прекратится, она влюбится и так далее и тому подобное. Теперь она была не человеком, а вампиры живут долго и многие из них предпочитают одиночество. Но, возможно, вскоре и Эмма привыкнет быть одна.
-Ты же поняла, что я вру, да? – спустя какое-то время все же сказала Эмма с легкой саркастической улыбкой. Она сама не понимала, зачем вдруг решила сказать это, но мысли о том, что у нее не будет друзей, пугали. Возможно, с Ребеккой удастся хоть немного наладить взаимоотношения? Хоть чуть-чуть, совсем чуть-чуть, большего Эмме не надо. Только знать, что можно доверять хоть кому-то, хотя доверять Древней вампирше было как минимум глупо.
Развернувшись лицом к Бекке, Эмма натянуто улыбнулась, наклонив голову чуть на бок, словно оценивая положение дел. Конечно же Гамильтон не могла сто процентов сказать – верить или не верить Бекке, но в эту минуту Эмма не видела другого выхода. Она знала, что если не даст вырваться боли из себя, то это произойдет позже, возможно, на ни в чем неповинных людей. А творить такое зло Эмма не хотела. Поэтому было лучше выговорится человеку, точнее вампиру, которому, возможно, не стоит доверять, чем разрывать людей на клочки и потом прятаться от тех, кто объявит на нее погоню.
Эмма медленно прошла к соседнему креслу, на спинке которого весел зонтик, сняв с ног балетки, в которых была, села, поджав под себя ноги и продолжая сверлить взглядом лицо вампирши, надеясь заметить хоть малейшие изменения во взгляде или в чем-то другом.
-Дай угадаю, Клаус не пришел, хотя вы и договорились встретится? А ты не обижена, ведь он твой брат, а еще он очень занятой Древний вампир, желающий убить всех и каждого, кто настроен против него? –возможно, не стоило произносить этих слов, по крайней мере не с саркастической улыбкой, чуть ли не с легкой издевкой в голосе. Но так эту ситуацию чувствовала Эмма – Клаус просто не умел исполнять обещания, он не держал слов, знал лишь слово  «месть» и «враг», ну и  «семья», если ей угрожала опасность. А в любое другое время ему было абсолютно все равно что и с кем происходит – живы, а это главное.

И из своих окон ты не увидишь Голливуд, и за это прости
И души на износ, но мы терпим здесь всё, ради этой любви
Ты арестован, ты арестована, пристегнись и молчи
Ведь это снова, ведь это снова, изумрудный мой мир...
Эмма молчала, переведя взгляд на бутылку, которую принесли Бекка. Что-что, а пить Эмма с древней не станет, может, конечно, Гамильтон и хотела поговорить, но не хотела напиваться. Тем более она была вампиром, не представляла, как она будет держать себя в руках, если выпьет. Поэтому равнодушно переведя взгляд на Ребекку, Эмма скрестила руки на груди, выслушивая слова вампирши. Та жила слишком долго, что бы Эмма смогла ее обмануть, Ребекка уж точно знала смысл этой жизни. Если не она – то кто? Хотя Эмма и надеялась на то, что сможет выпытать что-то из этой белокурой вампирши. Но не стоило обманывать себя призрачными надеждами на то, что Бекка настолько глупа, что бы не понять плана Эммы.
В это время раздался голос Бекки, такой безразличный, скучающий голос пронзил эту комнату насквозь, глаза Эммы от шока на секунду расширились, она не ожидала, что именно такое впечатление произведут слова Ребекки на нее. Сделав вдох, Эмма более-менее успокоилась, слегка качнула головой, а Бекка продолжила говорить все тем же холодным и безразличным тоном, разносящимся по тихой комнате.
Эмма подняла глаза на вампиршу, после того, как несколько минут смотрела на окно, по которому стучали капельки дождя. Вампирский слух позволял словно услышать музыку, которую отыгрывала вода, ударяясь об окно и катясь вниз…падая на землю, разбиваясь на сотни капелек и соединяясь вновь…
Эмма встряхнула головой, словно просыпаясь ото сна, сосредоточив взгляд на вампирше, что сидела перед ней. Последние слова Ребекки про ложь самой себе очень удивили Эмму, особенно с учетом того, что сразу после этих слов древняя налила себе еще. Ну да и не важно – пусть говорит, что хочет. Даже странно было такое понятие ситуации, раньше Эмма и подумать бы не могла, что стала бы говорить с кем-то, при этом полностью игнорирую слова или замечания собеседника. Но так оно и было – Бекке было все равно, что скажет Эмма, а Эмме – что скажет Ребекка. Все, кажется, было по правилам. Взаимное безразличие и холодное обращение. Не лучший вариант, но все же лучше, нежели вражда.
Но это еще было не концом, а лишь началом. Тут Бекка огрызнулась на Эмму, заставив вторую вжаться в кресло всем телом, задержав на секунду дыхание. Не стоит раздражать девушку, особенно с учетом того, что ее брат вновь не пришел. Эмма мысленно пообещала себе, что больше сегодня попытается не раздражать Бекку, ей и так досталось – столько лет жить рядом с Клаусом… хотя по этому поводу мнение Эммы разделилось – с одной стороны было так здорово жить с ним всю жизнь… но всю жизнь смотреть, как он уходит? Как он не приходит? В общем, Эмма решила пока не обдумывать это, лучше уж все это сделать потом, когда она будет одна в своей комнате, уткнется носом в подушку…
-Нет, он ничего не сказал. – сухо ответила Эмма, громко выдохнув. – Я видела его лишь мельком…слишком спешил, наверняка что-то настолько важное, что можно просто пройти мимо, даже и слова не сказать. – Эмма невольно улыбнулась, прежде чем снова взять себя в руки и надеть на лицо маску безразличия ко всему происходящему.
В памяти всплыли картины недавнего прошлого – девушка пришла домой, еще не лил по улице дождь, светило солнышко, на лице Эммы сияла улыбка…а прямо перед входом она врезается в Клауса, улыбаясь так же, как улыбнулась буквально пару секунд до этого, говоря с Беккой. Но ему было не до этого, он спешил, лишь обошел девушку и пошел дальше. Ни слова, ни звука. Ничего.
Наверное, именно с того времени Эмма просидела в комнате, выходя лишь за тем, что бы перекусить или попить. Нет, не крови, сегодня Эмма хотела попытаться окунутся в прошлое, когда еще была человеком. Не пила крови, хотя вчера наелась на пару дней вперед, не передвигалась на сверхскорости. Ей хотелось создать иллюзий того, что она человек, и что все вокруг – простые люди, не более этого. Но, как и следовало ожидать, план не удавалось осуществить в жизнь, ведь вокруг были одни вампиры…

Кажется, Эмма окончательно ушла в себя и в свои мысли, даже не заметив того, что это произошло. Она летала где-то в облаках, задумавшись обо всем, что происходило в ее жизни, о том – какой могла бы быть эта жизнь, не обрати ее Клаус. Ей вообще казалось, что что-то все время идет не правильно. Ну не может она сидеть и спокойно, насколько это было возможно, разговаривать с Ребеккой, с сестрой Клауса. Это скорее было из фантастики, нежели из реального мира. Да и вообще ее удивляло все то, что вообще происходило вокруг да около. Как такое могло происходить, ведь ей с самого детства внушали, что не существует никаких вампиров. Это был сон, казалось – сон. Почему, интересно, Эмма даже сама себе боялась признаться в том, что это нечто большее, чем просто сон. Она же теперь жить будет вечно! И навряд ли ей удастся целую вечность думать, что она спит и спит. Хотя, без сомнений, так было бы намного проще и лучше жить. Жаль только то, что это была несбыточная мечта.
Слова, которые произнесла Бекка по-настоящему удивили Эмму и ввергли в шоковое состояние на пару секунд. Именно слова Ребекки вывели Эмму из состояния «невесомости», вернули на землю, и повергли в шок. Ей послышалось, или Ребекка только что дала Эмме совет? Причем не простой какой-то совет, а совет по тому, как вести себя с ее братом? Нет, сегодняшний день был явно из рода «да быть этого не может!».
-Я знала это, но не верила. – Эмма опустила взгляд, устремив его на пальчики ручек, что лежали на ее коленях и перебирали краешек какой-то мягкой ткани, что лежала на кресле. Поднимать взгляд девушке не хотелось, она словно боялась, что подняв его выдаст какой-то секрет, выдаст что-то очень личное и очень важное. Но капелька, что побежала по ее лицу, явно давала понять – что именно Эмма хотела скрыть.
Резко поднявшись с места, словно кресло ударило ее электрическим током, Эмма быстрым шагом направилась к окну. По нему так же катились капельки дождя – то медленно, то быстро, то одна, то две… Так или иначе, но Эмма молча смотрела в окно, прикусив губу. И почему у вампиров абсолютно все чувства обострены? Почему, если ей весело, то весело так, что весь мир можно заразить. Почему, если ей грустно, то чувствуешь себя абсолютно разбитой, словно фарфоровую вазу разбили на миллион осколочков. И, наконец, почему, если тебе больно, то больно так, что хочется прыгнуть с крыши. Хотя, вампира это навряд ли убьет, но, возможно, хоть немного сможет заглушить боль.
Вот и сейчас Эмма стояла у окна, обхватив себя руками, прикусив губу, надеясь успокоиться и прийти в себя как можно скорее. По крайней мере она мечтала прийти в себя до того, как Ребекка хоть что-то заметит. Хотя Эмме не верилось в то, что хоть что-то может ускользнуть от ее взгляда.
-Бекка… - Эмма повернулась к вампирше, натянув на губы улыбку. – А расскажи мне о Клаусе. Кто он, как он, что он… - Эмма сама себе удивилась – спрашивать о нем у его же сестры? Нет, сегодня явно был день из ряда вон выходящих. Если еще и Ребекка не устроит сейчас скандала по этому поводу, то Эмма окончательно убедиться в правоте своих мыслей об этом дне. Даже не верилось в возможность того, что у нее и Бекки может сложиться разговор. Хотя какой-нибудь разговор. Это же просто не реально! Ведь они абсолютно разные и непохожие друг на друга, все время цапаются… ну или не замечают друг друга. А тут Эмма размечталась. Да-да, конечно, Ребекка сейчас возьмет и прямо расскажет о своем брате. О да, конечно!
Девушка так и осталась стоять у окна, обхватив плечи руками и устремив взгляд на Ребекку. Если та выйдет из себя, то… а что Эмма сделает? Вот именно – ничего она не сможет сделать, даже если захочет. Просто тут, находясь подальше от Ребекки, которой Эмма задала, возможно, слишком странный или личный вопрос, Гамильтон чувствовала себя немного лучше и спокойнее, свободнее. Хотя, что теперь для нее свобода? У нее будет вечность, что бы определить для себя значение этого слова.